«Любовь» — это слово из шести букв, о котором, наверное, задумывался каждый. Она пугает одних и дает вдохновение другим. Любовь бывает разной: к родителям, к Родине, безусловная любовь к детям. Она толкает на безумства, геройства и преступления. Из-за неё разгораются страсти и разжигаются войны, благодаря ей обретают покой и гармонию. Она одинаково легко умеет разрушать и созидать. Она является предметом обсуждения и жарких дебатов на протяжении всей истории человечества. Без нее можно жить разумно и размеренно, но будет ли в таком существовании смысл? Любовь – тема для нашего сегодняшнего разговора.

Герои нашего интервью не звёзды шоу-бизнеса, не скандально известные персоны, а люди, которые, на наш взгляд, действительно могут многое сказать о любви, но обычно молчат. И лишь сегодняшний повод – День всех влюблённых – расположил их к откровенному разговору. И речь идёт не только о любви между мужчиной и женщиной, а о многих её проявлениях.

Знакомьтесь, Степановы Станислав и Саргылана – педагоги якутского колледжа культуры и искусства, отличники культуры РС(Я). Саргылана Ивановна преподаёт режиссуру и сценарное мастерство, а Станислав Николаевич – хореографию.  Кроме того, Станислав Степанов является главным хореографом-постановщиком крупнейших республиканских мероприятий, таких как «Ысыах Туймаады», «Игры Манчаары» и др.

Они обрели друг друга одновременно с призванием – 26 лет назад. Так везёт не многим, но и не многие умеют это ценить так, как получается у этих молодых, ярких и творческих людей. Саргылана и Станислав сидят напротив меня, такие разные, но чем-то неуловимо похожие. Как бывают похожи внутренней стихийной силой огонь и вода, Солнце и Луна, лето и зима. Она – миниатюрная блондинка с неукротимыми искрами в глазах, выдающими задор и яркий темперамент, бережно упакованный в прекрасную, почти кукольную внешность. Он – высокий, смуглый брюнет со взглядом, который, кажется, чаще направлен на внутренний мир, чем на внешний. Она говорит быстро, громко и напористо, щедро пересыпая образами, так, как может говорить только настоящий режиссёр. А он больше молчит и внимательно слушает, лишь иногда веско вставляя чёткие поправки, будто чеканя носком ноги хореографическое пике.

А.Ф.: — Расскажите пожалуйста о вашем знакомстве. Вы познакомились на первом курсе?

Саргылана: — Можно сказать и так. Официально мы познакомились «на картошке», куда поехали первокурсниками после поступления в колледж культуры в 1992ом году.

Станислав: — Мы тогда ездили в посёлок Хомустах Намского улуса. И там познакомились.

Саргылана: — Но на самом деле, я его заметила ещё раньше – в аэропорту, сразу после прилёта для поступления. Наши рейсы приземлились почти одновременно. Стас прилетел из Сунтара, а я из Чекурдаха. Мне в то время очень нравились темнокожие актёры в голливудских фильмах. Они казались мне экзотичными и сильными.

Станислав: — Я как раз очень загорел на сенокосе и был иссиня-чёрным. Короче, типичный негр.

Саргылана: — В белой футболке и синих брюках. Как сейчас помню его: высокий, смуглый, очень эффектный. И что интересно, до вступительных экзаменов, я его в городе видела ещё несколько раз: на рынке, на проспекте Ленина, ещё где-то. Почти каждый день видела.

А.Ф.: — А он вас заметил?

Станислав: — Нет, я не заметил и не видел её совсем. До той самой «картошки».

Саргылана: — Зато я чуть дара речи не лишилась, когда на вступительном экзамене на хореографическое отделение колледжа снова увидела «темнокожего красавчика». И было вдвойне обидно, что меня не допустили до экзамена, рекомендовав поступать на режиссёрский. Я в то время была очень гибкая, пластичная, но маленькая и пухлая с весом 64 кг. при росте 154. Там девушки все как на подбор, под стать парням – высокие, тонкие, лёгкие были. Ну, вот меня очень деликатно и выпроводили из зала. Я расстроилась и подумала, что шансов нет. А в Хомустахе он меня заметил только потому, что я по-якутски говорила. Он-то думал, что я нучча (русская – прим.редакции) совсем. А у меня мама – саха, отец – украинец. И я хорошо оба языка знаю.

А.Ф.: — Действительно понравилась, потому что по-якутски говорит?

Станислав: — Да, я удивился. Не думал, что она даже понимает.

Саргылана: — Вообще, история такая смешная была. У вечернего костра мы с ребятами рассказывали друг другу разные байки и истории. И кто-то из местных обмолвился, будто в этой местности видят призрак моряка. Он ходит в тельняшке и без головы. Через какое-то время, Стас, никому ничего не сказав, отлучился «в кустики», и никто не заметил, что кто-то отошёл. Ночь была тёмная и звёздная. Когда вернулся, луна осветила его так, что из распахнутой куртки была видна тельняшка. Зато загорелого лица видно не было и казалось, будто головы совсем нет. И вот выходит такой «морячок» из-за кустов. Что тут началось! Крик. Шум. Паника. Все побежали. И я побежала. А Стас подумал, что кто-то страшный за ним идёт и тоже побежал в ужасе. Я, как самая пухлая, конечно, отстала. Он пожалел, видимо – и побежал рядом со мной.

Станислав (улыбаясь): — Вот и бежим рядом до сих пор.

А.Ф.: — И как бежится? Вы ведь и живёте, и работаете вместе.

Саргылана: — По-моему, прекрасно! Наоборот, если бы муж был из другой сферы, то ему сложнее было бы понять мои ночные репетиции, ненормированность. А так, мы друг друга дополняем не только в жизни, но и на работе. Он, как хореограф все мои постановки оценивает с точки зрения пластики, а я его – с точки зрения драматургии. Многому научились друг у друга. И в быту сложностей нет: кто свободен – тот и ужин готовит, детей из сада забирает.

А.Ф.: — А дети у вас какого возраста?

Саргылана: — Старший, Никита – студенческий ребёнок. Ему 23 года и он студент Московского педагогического университета. Ксюше – 6 лет. Эльдару – 5.

А.Ф.: — Ох, ничего себе, перерыв какой был!

Саргылана: — Да, сначала мы учились: закончили колледж, потом Институт культуры в Улан-Удэ. Затем фанатично работали и полностью отдавались профессии. И, наконец, смогли себе позволить стать многодетной семьёй. Никита буквально вырос в колледже, у нас на работе. Благодаря этому, он очень самостоятельный и разумный. С младшими всё по-другому. Мы уже более осознанные родители, взрослые. Поэтому хотим больше времени быть просто мамой и папой, понимая, что главное для человека – всё-таки, семья. У нас есть несколько негласных правил, которые стараемся соблюдать: не задерживаться по вечерам на работе, не обсуждать дома рабочие моменты. Воскресенье  – день, который мы всегда посвящаем детям и друг другу. И ещё есть традиция – каждое 8 марта, мы семьёй выезжаем на сопки. Я – человек тундровой, мне сложно в городе. До сих пор не могу привыкнуть жить без простора, без воздуха и ощущения бескрайнего горизонта. И Стас мне такой подарок дарит каждый год.

А.Ф.: — Что-то мне подсказывает, что в вашей семье главного режиссёра зовут Саргылана, да?

Станислав: — Конечно она. От этого никуда не деться. Режиссёр всё пытается режиссировать.

Саргылана: — Ну, я пытаюсь, конечно, не без того, но последнее слово всегда за Стасом. Даже дети знают, что бы мама ни придумала, как бы красочно не рассказывала, всё равно будет так, как скажет папа. Он, как истинный хореограф, говорит мало, зато всё делает очень чётко и виртуозно. Он – замечательный хозяин. Дом построил. Всё, что в доме – почти всё его руками сделано.

А.Ф.: — Сегодня, День всех влюблённых. Поделитесь, пожалуйста, секретом счастливой любви с нашими читателями.

Саргылана: — По молодости всякое было. Особенно, с моей стороны, я ведь взрывная, импульсивная. И ревновали, и не понимали, и хотели быть главными в отношениях. Но со временем поняли, что когда любишь человека – принимаешь его таким, какой есть. У каждого должна быть своя внутренняя жизнь, своё пространство, ощущение свободы. Нельзя быть собственником. Нельзя быть ревнивцем. Так можно задушить человека, помять ему крылья. А на полёт любимого так приятно любоваться. Мы ведь и сами учимся летать, когда любим.

А если бояться, что уйдёт – так если ему будет не комфортно, то всё равно уйдёт. Жизнь вообще, сложная штука. В ней нет гарантий. Поэтому загадывать наперёд – наивно. Счастье – оно в настоящем моменте. Здесь. Сейчас. С этим человеком. И пусть он будет реализованным, свободным, летящим.

А.Ф.: — Это вы сами такие мудрые или кто-то помог осознать?

Саргылана: — Мой отец всегда говорил, что главное для человека – свобода. И тот, кто любит по-настоящему, тот, прежде всего, уважает эту свободу. У нас обоих очень высок авторитет родителей. И нам повезло, что родители поддерживали наши отношения. В любой сложной ситуации, мои мать и отец принимают сторону Стаса, а его мама – мою. Это очень важно, особенно для молодой семьи, когда муж и жена только притираются друг к другу, примеряют новые роли и начинают срастаться в одно целое.

Станислав: — А мне кажется, что никакого секрета нет. Если люди друг друга любят, то обязательно научатся уступать и беречь отношения. Главное – понять, что встретил того самого человека. И это не всегда видно с первого взгляда.

Я смотрю на них, слушаю, и ловлю себя на мысли, что любовь  жила в Саргылане и Станиславе ещё до того, как они друг друга нашли. Она просто была в них всегда, прорастая в смелом следовании за призванием, вылившемся в профессиональную востребованность, проблёскивала в неслучайных случайностях, предвещавших их неизбежный союз. Она, когда-то зародившаяся в сердцах родителей, звучит лиричным аккомпанементом их, одной на двоих, жизни, с намерением отзываться в душах детей и внуков раскатистым эхом.  Это та самая любовь, о которой Лев Толстой сказал: «Любовь — бесценный дар. Это единственная вещь, которую мы можем подарить, и, всё же, она у тебя остаётся». Та, которая побуждает нас становится лучшим человеком на Земле для того, кого мы любим.

С Днём всех влюблённых!